Новогодняя гастроль, «Русские сезоны» в Северной Африке

[Hideki >>>]

Прончик смотрел на три раскрытых чемодана, что лежали на кровати, и вслух перебирал содержимое каждого.
- Крем для загара…шампунь…туалетное мыло…зубная щетка…, - взгляд перешел на второй чемодан. – Вечерний костюм…купальные принадлежности…полотенца. Паспорт и билеты?
Он ощупал внутренний карман своего пиджака:
- На месте, а деньги? – рука полезла в другой карман и вытащила оттуда кошелек. Открыв его, он в сотый раз пересчитал купюры и удовлетворенный результатом проверки положил кошелек в карман. – Где путевка? Ага!
Он увидел лежащий на прикроватном столике красочный буклет отеля, где ему вместе с труппой предстояло жить. Развернув его, он снова посмотрел на фотографии. Под каждой было написано, что ожидает гостей солнечного курорта. При взгляде на каждую фотографию на его круглом белом лице улыбка становилась все шире и шире.
Для Прончика это была первая поездка заграницу. И он очень обрадовался, когда из Минкульта пришло письмо, что труппе тетра предстоит выступать в курортном городе одной известной североафриканской страны.
- Только бы все прошло удачно, - на улыбающееся лицо набежала хмурая тучка воспоминаний о событиях годичной давности. Прочь, пошла прочь и не появляйся даже, отгонял он «тучку». – Сейчас главное не опоздать на самолет.
Он посмотрел на часы. Машина такси должна была уже подъехать к подъезду. Прончик ловким движением застегнул все три чемодана. Одев пальто, скоро оно ему не понадобиться, и обув теплые ботинки, и они тоже, он схватил свою поклажу и через пару минут уже стоял на улице.
Кроме детей, которые лепили снеговика, во дворе никого не было. Падал легкий и пушистый снег. Несколько снежинок попали на нос и щеки режиссера. Рукой, одетой в рукавицы, он протер лицо от воды и осмотрелся.
- И где этот водитель старого пылесоса? – лицо Прончика стало покрываться красными пятнами, но не от мороза, а от гнева. Если бы он не протер лицо, то вода на нем могла сейчас закипеть.
Из-за угла дома вывернул упомянутый «пылесос» с боевой желтой раскраской, что напомнило Прончику об Африке. Это немного успокоило его.
- В Афр…аэропорт, - в голосе грозе театра слышался одновременно и гнев за опоздание и чувство собственного достоинства. – И скорее, я опаздываю на самолет.
Шофер не спеша, погрузил чемоданы в багажник, сел за руль, повернул ключ…машина пару раз «чихнула» и…поехала.
…
Через три часа он гордо прохаживался по салону самолета, лавируя между рядами, как большой теплоход. И дабы не показаться праздношатающимся перед труппой, он раздавал всем кого видел ЦУ.
- Когда наш самолет приземлиться? – поинтересовался он у бортпроводницы, разносящей по салону напитки и легкие закуски.
- Через…часов. Я могу принести вам плед, и вы можете поспать, - она улыбнулась «голливудской улыбкой» и продефилировала дальше, после вежлив отказа Прончика от пледа.
Еще немного и его нога ступит на неизвестную землю. Землю, где о его таланте режиссера будут ходить легенды. Дягилев со своим балетом нервно курит в коридоре. Он устроит «Русские сезоны» по всему миру.
Он посмотрел в иллюминатор. Мимо проплывали белые облака, а где там, впереди и немного снизу ждут его…

НРПГ: Обсуждение прикла и квенты ЗДЕСЬ
Мастер: Hideki
Со-мастер: V-Z

СОСТАВ:

Глеб Акакиевич Прончик (Hideki)
режиссер
Андрей Игоревич Котин (V-Z)
сценарист
Дормидонт Поликарпович Зарыдай-Несуйский (Drogo)
главный бухгалтер театра
Лапланальда Александровна Морозова (lari)
артистка
Захар Петрович Волгин (дон Алесандро)
артист
Клеопатра Леопольдовна Непарина (бабка Гульда)
артистка
Фимочка (Серафима) Кривоногова (Freja)
артистка
Иван Пёрышкин (Torvik)
артист
Анастасия (vera)
артистка

Сообщение отредактировал Hideki - 16-12-2006, 1:45

[Torvik >>>]

Собираться Ваня мог быстро. А что тут долгого - главное плавки не забыть, а об остальном пусть у Пончика голова болит. Да, и ещё загранпаспорт, к которому Пёрышкин относился, как к чему-то такому возвышенному, что могло лишь соперничать с идолом Перуна у древних славян или Кецекоатля у ацтеков в те же незапамятные времена. Но последний он сунул в карман джинсов, а первые надел на себя. Осталось только побрызгаться дезодорантом и - вперёд. До аэропорта путь неблизкий, но Ванёк из соседнего подъезда презентовал старый велик, который уже и выкидывать хотел так что он как-нибудь да доберётся. Жаль, что Фимочки не будет. Отчего-то главбух взбеленился в последний момент. Его крики "Что! Каждую белку с собой брать!" надолго запомнили своды их клуба, а уж ни в чём не повинная девушка в особенности.
До аэропорта Иван добрался без проишествий. Не считать же проишествиями забрыхгивание грязью от каждого проходящего автомобиля и нецензурщину летящую в открытые форточки легковушек? Зато согрелся. Когда он входил в салон самолёта, румяный и улыбающийся, весь грязный ниже пояса в ллёгонькой балоньей курточке, трудно было представить, что за иллюминаторами российский мороз нашей глубинки, а не тёплые ветра Средиземноморья.
- Всем здрасте, - громко поздоровался он со всеми, так, как учили ещё в детском саду и, немного пригибаясь, прошёл в хвостовую часть салона на своё место как раз рядом с туалетом. С трудом устроив свои ноги так, чтобы они никому не мешали, Ваня откинулся на спинку, сдвинул вязаную сероватую шапочку на глаза и попытался заснуть...

Сообщение отредактировал Torvik - 13-12-2006, 15:23

[Drogo >>>]

Главбух Зарыдай-Несуйский глядел на чью-то тупорылую физиономию, расплывшуюся в улыбке, совсем как мороженое в жаркий африканский денек.
- Вот так морда! – прогнусавил бухгалтер, и отошел подальше от зеркала…
После ТОГО СЛУЧАЯ, о котором в театре, впрочем, никто никогда не говорил, а если и говорили, то всегда называли его не иначе, как ТОТ СЛУЧАЙ, Зарыдай-Несуйский пару месяцев лечился в клинике для лиц с нарушенной психикой, но потом пришел Прончик, и на коленях умолял вновь вернуться к бумажкам, счетам и сметам, ибо никто другой этого не может.
В голове возник еще один недавний образ. Суровый Прончик, заложив руки за спину, расхаживает вдоль стены бухгалтерии.
- Мы едем в Африку! Но играть там будут только актеры! Слышите меня! Только актеры, ни при каких обстоятельствах бухгалтеры кого-то играть не будут. Слышите меня!? Не будут. Этого не будет! Ты мне веришь?!
Воспоминание померкло.
Бухгалтер еще раз проверил все ли он взял для поездки: калькулятор, документы, билет, семейные трусоплавки, три пары полосатых чулок и томик Станиславского.
- Не верю, Прончик, не верю…

[lari >>>]

- Я еду в Африку, Мурка, еду...я стану знаменитой! - подбодряя себя такими воплями и шугая в конец задолбанную кошку, Лапланальда собиралась. Шампуни, гели, косметичка...купальник, топики, штаны...и куча всякого ненужного хлама. Ну а главное - тайком перешитый костюм Снежной Королевы, местами укороченный, местами дополненный.
- Прончику понравится... - уверенно заявила она, упаковывая его поверх всех вещей в сумке.

Повесив сумку на плечо, схватив в однй руку ошалевшую Мурку - занести соседке, а в другую барсетку со всеми документами, Лапланальда вышла из родной квартиры.
- Ой, милая, чай далеко поедете? - наглаживая Мурку спросила подслеповатая бабушка-соседка.
- Да Марь Иванна, в Африку! Я бы еще поболтала, но мне ехать надо, такси ждет.
С неким пренебрежением посматривая из окна на проплывающие мимо пейзаж родного города Н-ска, Лапочка уже мечтала, как выйдет на сцену, а молодые и красивые дикари будут ей рукоплескать, а потом ей предложат стать их королевой...И вот она в леопардовой шкуре, сидит на троне, пьет коктейль из тропичексих фруктов, а слуга с опахалом работает вместо вентилятора...ей приносят дары...
- С вас 250 рублей. - прервал мечтания хриплый голос таксиста.
- Вот ведь! Помечтать не дадут! - скорчила недовольную мордочку Лапа, - Приземленные люди!
- Может и приземленные, но плати что должна и кыш отсюда, актрисулька...
Отдав положенное, Лапла, легко неся на плече тяжеленную сумку, прошла в здание аэропорта...ну там регистрация, досмотр - не интересно, рассказывать не будем...Самолет. Ооо...что-то святое и неземное...со странным чувством Лапочка уселась на свое место, благо хоть не у иллюмиатора, и задремала...

[дон Алесандро >>>]

– Всё правильно. Большой театр летит на гастроли в Нью-Йорк. МХАТ отправляется в Париж. А мы тащимся в какую-то Зимбамбулию... или как там ее... обезьян развлекать! Я ни на кого не намекаю, Захар Петрович, но если бы наш режиссер не был таким беспомощным ничтожеством... если бы меньше думал о ножках молоденьких актрисуль, а больше – об интересах труппы... Нет, ну правда же, был ведь реальный шанс полететь в Австралию!
Моложавая, красивая женщина сердито тряхнула короткими русыми волосами, откинулась в кресло самолета и уставилась в иллюминатор на бетон аэродрома с такой неприязнью, словно рядом с не взлетевшим еще самолетом стоял организатор неудачных гастролей.
- Мне кажется, я там уже бывал, вот только когда? – сидевший рядом с ней старичок наморщил лоб – помню мы тогда прилетели и был рейс из Казахстана, мальчика какого-то привезли, из кругосветки вернулся, говорили, нароооду много было, хотя меня тогда заставили дважды на бис выходить… а как хлопали, как хлопали, как в том зале в Киеве, когда мы играли Гомера перед Самим…
Захар Петрович Волгин сделал значительное лицо, но потом улыбнулся и мило спросил:
- Так куда бишь мы отправляемся?
– В Северную Африку, – ответила женщина негромко, но с таким трагическим надрывом, словно ей предстояло идти в Сибирь по этапу и в кандалах. – И я наотрез отказалась бы от этой поездки... меня ведь звали в сериал, я уже говорила, Захар Петрович? Да, я бы отказалась! Но, во-первых, не хочу разменивать свой талант на многосерийное "мыло". А во-вторых, меня греет тихая надежда, что в этой самой Африке какой-нибудь крокодил сожрет выскочку и задаваку Ляпу... Лапланальду то есть... и я это увижу!
Вообще-то Клеопатру Непарину приглашали в сериал всего лишь в одну серию – на эпизодическую роль уборщицы вокзальных туалетов. Об этом она не сказала даже своему старому другу Захару Волгину. Она отказалась, но это не помешало ей размахивать приглашением на пробы перед носом у всех работников театра, включая гримерш и суфлера.
- Ляпа? Это её фамилия? Вот уж никогда бы не подумал что она китаянка… Ах для краткости… - Волгин виновато улыбнулся – А я и не знал что вы такая кровожадная, хотя, как сейчас помню вас в роли леди Макбет, да… вот это была роль! А какой голос! Она била стаканы на расстоянии двадцати метров!
– Кто – она? – переспросила было Клео, но тут же сообразила, что ее собеседник, как всегда, запутался в лицах и событиях.
А ведь когда-то именно этот человек, преподавая в театральном, внушал им, молодым актерам, что нужно постоянно, ежедневно тренировать память! Память, мол, важнейший из "инструментов" актера...
Как была тогда влюблена молоденькая Клео в несравненного и прославленного Захара Волгина!
Боже, что делает время с людьми... ну, во всяком случае, с мужчинами!
– Мы же с вами не могли отказаться от этих нелепых гастролей, правда, Захар Петрович? Без нас всё с треском провалится! Разве что-то можно поручить этим новичкам? Ну, из Перышкина еще может выйти актер... лет через десять-пятнадцать... Но эта девчонка, которая играет всяких белок и прочую мелкую живность... ее же, кажется, брать не хотели, как же она пролезла? То есть, я, конечно, догадываюсь, но воспитание не позволяет мне разговаривать о таких вещах... полагаю, Пончик мог бы рассказать об этом больше, если бы захотел...
- Да, быть хребтом театра это великая честь, но и большая ответственность – старый актёр посмотрел на свою лучшую ученицу – а молодёжь это всегда молодёжь, много эмоций, мало игры…
Клеопатра Непарина кивнула так скорбно, словно только сейчас осознала весь груз лежащей на ней ответственности, и замолчала. Не просто замолчала, а трагически, выразительно...

(я и Бабка Гульда)

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 12-12-2006, 1:37

[Freja >>>]

Как говорится, вспомнишь белку, вот и она... Запыховшаяся Серафима протопала по салону и плюхнулась в кресло рядом с Иваном. Игриво скосив глазки в сторону молодого человека Фимочка поправила белокурый локон (она теперь делала это постоянно, поскольку считала, что платиновый блонд делает ее копией красотки Мерелин... Эх, где бы прикупить такое же белое платье...)
- Уф, слава богу, я не опоздала! Эти про-обки просто кошмар! (по дороге в аэропорт ПАЗик, в котором Фима пересекала родной город, минут пять постоял у железнодорожного переезда) Я вся измучилась! - девушка театрально заломила руки - И чемодан был такой тяжелый... - во взгляде Фимочки появился упрек, а в голосе надрыв - У меня чуть руки не отвалились! А еще эта неразбериха с костюмом! Ну почему мне всегда так не везет! Всем реквезит во время выдают, а мне - в последнюю минуту! (Серафима содрогнулась при воспоминании о прошлогоднем костюмчике с заплатками) И они там, по-моему, в своей костюмерной уже начали новый год отмечать... Нет ну какова коза, а? Дыхнула на меня перегаром, сунула пакет с костюмом (который полчаса искала), даже развернуть его не дала и говорит так презрительно: "иди-иди, опоздаешь на свои гастроли! Плакать потом будешь - потрудиться-то пришлось немало!" - и улыбнулась так гаденько... Вань, чего она? Конечно пришлось потрудиться! Я ведь весь год пахала как лошадь! - глаза Серафимы наполнились слезами...

Сообщение отредактировал Freja - 13-12-2006, 14:03

[Torvik >>>]

Услышав голос Фимы, Иван чуть не окосел. То ли от счастия, то ли от непонимания. Нет, чудо всё же есть. Шапочка была тут же сдвинута с глаз на затылок, горизонтальная поза сменена на сидяче-вертикальную, а большие мозолистые руки тут же стали искать себе подходящее место, не находя его.
- Ой, А ты что не позвонила? Я бы помог... - вполне дружелюбно пролепетал Иван первое, что ему пришло в голову. Он уже не помнил, что сотовым так и не обзавёлся, а дозвониться до их полуглухой соседки, чей телефон стоял на коммутаторе с телефоном Пёрышкиных можно было только тогда, когда последняя только что положила трубку, - Ты, Фим, мне покажи, кто там тебя, я его...
Правая кисть Пёрышкина недвусмысленно сжалась в кулак. Сейчас он готов был разобраться ради этой девушки хоть с самим Прончиком, а не то что с какой-то нетрезвой костюмершей. По крайней мере в этот момент. И не важно, что назавтра он, опомнившись, побежит заглаживать свою вину всеми мыслимыми и немыслимыми способами, но теперь кровь славян, половцев, варягов и других столь же горячих народов, вливавшаяся некогда в породу Пёрышкиных играла в Иване, ибо сейчас он был рыцарем, встающим на защиту своей прекрасной дамы.

[Hideki >>>]

- Наш самолет прибывает в аэропорт Заламбуни, - объявила стюардесса, - Просьба занять всем свои места и пристегнуть ремни и не курить…
Самолет тихонько тряхнуло отчего по салону прошел легкий шепот, но через минуту тряска прошла и все успокоились.
Прончик посмотрел в иллюминатор. С высоты он отчетливо разглядел линию раздела синего моря и желтой земли. Скорее всего, это из-за песка, подумал Прончик. А где там стоит великолепный пятизвездочный отель с номерами люкс джакузи и биде. Почему-то именно джакузи и биде он хотел увидеть в своем номере. Одни из признаков роскоши и комфорта, по мнению «великого» режиссера.
Он хорошо выспался и поел, хотя еда ему показалась немного пресноватой, и теперь находился в приподнятом настроении.
Самолет стал снижаться. Через двадцать минут колеса шасси коснулись земли, что пассажиры почувствовали, поскольку это ознаменовалось еще одной встряской.
- Спасибо, воспользовались нашими авиалиниями. Экипаж самолета желает вам всего хорошего. Местное время одиннадцать часов утра, - потом эта фраза повторилась на английском и французском языках.
Пассажиры, отстегнувши ремни и собрав свои вещи, стали потихоньку выбираться к выходу.
Труппа театра явна не была готова к тому, что на улице будет ТАК жарко. Тело Прончика тут же покрылось капельками пота. Вытащив из кармана штанов платок он промокнул мокрый лоб.
- Товарищи, - обратился он к своим артистам и сопровождающему персоналу, - нас на выходе будет ждать автобус, который отвезет всех в гостиницу. Вещи привезут следом. Просьба не растягиваться и не теряться. Кто потеряется, тот будет лишен премии.

[vera >>>]

- Мама, как ты не понимаешь! - с тщательно отрепетированным трагическим надрывом воскликнула Анастасия. - Это же заграница! Твою дочь ждёт всемирная слава.
- Мою дочь ждет пересдача. А если ты в этой Африке чем заболеешь? Там же сплошная зараза, дикие звери, комары, туристы, террористы! - Розалия Марковна уже пятый раз заводила этот бесполезный разговор.
- Мама, я опоздаю! - в глазах молодого дарования заблестели слёзы.
- Ладно, дочка, но будь осторожна. Поняла? Не простужайся, в воду не лезь, по пальмам не лазь, далеко не отходи, с подозрительными людьми не знакомься. Поняла?
Анастасия только молча кивала головой.
- И привези какой нибудь... Ну, сама посмотришь.
Розалия Марковна с затаённой гордостью смотрела вслед дочери.

"Так, я ничего не забыла? Пудра, тон, лосьон, помада... А где та, с бриллиантовым блеском?" - Анастасия лихорадочно зашарила по сумочке. - "Вот она. Так. От загара, от комаров, для загара..."
Неизвестно, хватило бы у соседей по салону терпния на всё это копошение и бормотание, но самолёт наконец приземлился.

Жара Анастасию не смутила. Он отлично знала, что на курорте должно быть жарко. А иначе это не курорт. Но вот речь Прончика... Неужели можно быть таким скучным и официальным, когда они в Африке, а впереди их ждёт роскошный отель?

[V-Z >>>]

Одним из несомненных достоинств Андрея Котина было то, что он никогда никуда не опаздывал. Что, однако, не мешало ему приноситься в самый последний момент и лихорадочно искать место…
Вот и к самолету он примчался когда по трапу поднимался последний пассажир. Все формальности Котин едва успел пройти… впрочем, о них он позабыл сразу же, как только поднялся в самолет.
Летать Андрею никогда ранее не доводилось, но теоретически он о полетах знал многое. Потому и не беспокоился; Котин вообще редко волновался о том, что изучил. Пусть и теоретически.
Правда, в полете его сопровождал еще один спутник, пребывавший сейчас в просторной сумке (специальной «тары» для животных у Андрея не нашлось). Кот Василий изъявил явное желание поехать; сценаристу даже не пришло в голову, что можно не согласиться.
Чуть ли не весь полет Андрей провел, перемежая чтение лихорадочным записыванием пришедшего в голову. О красоте почерка он, как обычно, не заботился. Зачем? Сам-то он трудностей с чтением не испытывал…
- Товарищи, нас на выходе будет ждать автобус, который отвезет всех в гостиницу. Вещи привезут следом. Просьба не растягиваться и не теряться. Кто потеряется, тот будет лишен премии.
– А мы что, уже прилетели? – озадачился вслух Андрей, причем уже на трапе.
– Мрр, – недовольно заявил из сумки кот. Василию слова про лишение премии очень не понравились. Спросите, что коту до этого? А как же – если хозяина лишат премии, то он сможет купить меньше вкусного. Логика. Простейшая.
Пристроив сумку на плече и подхватив чемодан второй рукой, Котин поплелся к автобусу. Василий только вздохнул, стараясь убрать голову в тень. Впервые он жалел о том, что родился черным.

[А'den Revenger >>>]

Зная что опаздывает, Алексей не особо спешил. Судьба была ему благосклонна везде. Особенно в картах. Руки были сжаты в кулаках и огромная сумка безжизненно висевшая на плече теребилась туда - обратно от размеренных шагов хозяина.
Полет в Африку - большие надежды на внезапный взлет карьеры. В сумке были все его вещи. Совершенно все. Даже деньги, надежно спрятанные в секретный карман и растасованные по носкам, прямо как в детстве. Да...
"Поменять бы надо... На ракушки..." - усмехнулся Фомин.
Полет был безжизненно не красив, скучен, и казалось что они вечность будут лететь над землей, которую Алексей хотел видеть раньше, а теперь отворачивался от окна. Зато плеер издавал различные музыкальные произведения. Совершенно разных жанров. Единственное отличие - полнейшее отстутсвие рэпа. Фомин ненавидел тех, кто ненавидит жизнь.
"Я дышал синевой..."
Проснувшись, Алексей сбросил наушники, недослушав "Fuck the system" и отключил визшавший плеер. Сонно улыбнувшись сидящим сзади братьям по сцене, он наконец - таки заметил что Сахара прямо под ним. Разочарование. Хотелось плюнуть вниз. Жарко, сухо и просто. Хотя, чего тужить, если это реальность, которую он знал вот уже десять лет?
Он опять упал в кресло, отворачиваясь от до боли знакомых сердцу песков и тихо выдохнул слово "Жалко..."
На трапе он громко взбодрился.
-Поехали!

[Father Monk >>>]

В мире нет чудес. Нет и никогда не было. Да, а еще в мире проверяют багаж. Особенно подозрительный багаж, который похрапывает и от которого несет перегаром.
Да, а еще в мире происходят войны в Бламбамбуннии... Бламблимбу... в общем, где-то там происходят войны.
И у соседей коты помирают. А Светка, что вчера еще была пацанкой в банданке на голове, вдруг обзаводится кругленьким таким животиком, и вся округа сбегается на это посмотреть, а бабки тычут пальцами и говорят - ну, совсем молодежь пошла...
И когда происходят такие события, стоит о них упомянуть, когда загружаешь багаж в брюхо самолета. А бывает, что напарник не согласится, и надо поспорить, не особенно обращая внимание на то, что багаж бурчит что-то сквозь пьяный сон.
Вообще-то, Василий Трезвенников должен был лишь проверить прожектора на их исправность и вернуться назад, в родной театр. По дороге он встретил Коляна, а Колян передал Васе кое-что в виде трех бутылок. Что было дальше - Василий не помнил. Помнил, что было солнечно, что он обнял сумку, ибо она казалась ему такой мягкой, и что его, вместе с прожекторами, куда поволокли. Только в тот момент Трезвенников был уверен, что он - в родном Мухо... ну, в общем, вы поняли где.
Да, а потом, когда брюхо, только уже автобусика, открыли, ему начали чего-то кричать, да так громко, словно сосед забыл телевизор выключить.
- Прончик где? - осипшим голосом спросил Трезвенников, щурясь от яркого света. - Прончик, грю, где?
Странные люди тыкали в него пальцем и громко кричали.

[Hideki >>>]

- Что это здесь делает? – лицо Прончика и без того красное стало просто бардовым. Увидеть Трезвеникова здесь он не ожидал, это было для него сюрпризом. – Какой позор!!! Хватайте его и пихайте в автобус, пока организаторы не увидели это чудо…С ним я потом разберусь!
Прончик быстрым шагом проследовал к большому экскурсионному автобусу, и, встав возле двери, стал пересчитывать своих земляков. Теперь их на одного больше, подумал Прончик глядя, как рабочие, которых он взял с собой, тащат осветителя под руки к автобусу.
- Он будет спать с вами, - обратился он к проходящему мимо бухгалтеру. – Будете за ним следить и чтоб ноги его не было на сцене и…
Он не стал продолжать мысль, что и бухгалтера он тоже не хотел видеть на сцене, но вовремя остановился. Он вытащил Зарыдай-Несуйского не для того, чтобы эта «звезда» взошла на олимп, а чтобы он разобрался в своих книгах и записях, в которых сам Прончик ни черта не смыслил.
…
Через три часа езды по жаре они прибыли к Высокому зданию, на котором красовалась надпись на английском языке. Кроме слова «редисон» он понять не мог, это и не важно. У входа их ждал переводчик, из местных, с большим белым плакатом, на котором на корявом русском было написано название их театра:
- Как мило, - Прончик просиял и забыл о Трезвеникове, - нас встречают. Как все официально и торжественно! Вот что значит слава!
Прончик подошел к темнокожему мужчине и, лучезарно улыбаясь, начал представляться.
- Хоспотин Фрончик, плосу идти перед мной, - произнес переводчик, который представился как «Пьер Туамбанэ». Прончик пару раз переспросил и, плюнув на это, решил, что будет называть его «Петрушка».
- Вы, уважаемый хотели сказать, «за мной», - решил преподать урок русской речи Прончик, увидев каким взглядом, окинул его «Петрушка», решил, что лучше свои комментарии он оставит при себе. «Какие они все тут обидчивые».
Еще через полчаса актеры и обслуживающий персонал, получив ключи от номеров, стал разбредаться по номерам. Но Прончик, предварительно, показал всем актерам зал и сцену, на которой им предстояло сегодня играть. Он сам был в восторге.
- А зрители будут сидеть за этими столиками? – спросила Мария Ивановна, глядя через плечо Прончика, о круглых столах, на четыре персоны, которые стояли по всему огромному залу.
- Да, одни знаменитости и буржуи, - Прончика сейчас интересовало не это, а сцена, которая на полтора метра возвышалась над полом. Хорошо ли будет видно игру актеров? А как звук и свет? - Все должно пройти идеально.
- Что это? Вы точно уверены, что это мой номер? Может мы ошиблись этажом? – вопросы сыпались на сопровождающего его портье и естественно на переводчика. Его, величайшего из режиссеров современности, поместили, чуть ли не в клоповник. Одна единственная кровать, которая занимала половину комнаты, тумбочка и раковина. – А где джакузи и беде? – в его голосе чувствовались нотки отчаяния.
- Люкс, - это Прончик понял и без переводчика. Пока он с ужасом осматривал свою конуру, которая явно была маловата для такого харизматичного человека, как Глеб Акакиевич, переводчик и портье потихоньку смылись…

[бабка Гульда >>>]

Сумка с вещами полетела в угол. Лететь ей было недалеко: комнатка была конура конурой.
Лет пятнадцать или десять назад Клео Непарина запустила бы эту сумку не в угол, а режиссеру в голову. И учинила бы скандал, докатившийся до русского консульства. Чтоб ее, гордость отечественного театра и кино, запихали в мерзкую каморку?! Да Клеопатра подняла бы такой визг, что местные власти ускоренными темпами выстроили бы для нее новый отель!
Но когда тебя держат в труппе за былые заслуги и звания (уж признаемся в этом самой себе!)... когда тебе второй год подряд подсовывают роль Яги, распределяя Снегурочек и прочих Снежных Королев между всякими фаворитками и метрессами... тут уж разумнее не идти в кавалерийскую атаку с развернутыми знаменами, а вести тихую партизанскую войну.
Клео заставила себя улыбнуться и посмотреть на дело с другой стороны. В конце концов, она в Африке, а это забавно! Прекрасные в своей необычности места, воспетые в прозе и стихах...
Клео ненадолго задумалась, но хотя и была дамой начитанной, сумела припомнить только: "Не ходите, дети, в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке ужасные злые крокодилы..."
Ну и пусть! Лучше уж гастроли в экзотической стране, чем съемки дубль за дублем в роли вокзальной уборщицы.
А если еще окажется, что окна отеля выходят на море... ну, уж тут можно многое простить судьбе!
Клеопатра закрыла глаза и представила, как рано утром она распахивает окно и любуется на ослепительно-синюю гладь, желтый песок и зеленые пальмы.
Но с видением явно не вязался запах, сочившийся из-за полуприкрытых ставней. Пахло не соленым ветром и не пряностями дальних островов. Скорее уж это напоминало выступление в подшефном колхозе – когда ветер дул на Дом Культуры со стороны коровника.
И тут прекрасное видение было окончательно испорчено трубным звуком из окна, похожим на сигнал паровоза.
Клео чуть не подпрыгнула. Неужели рядом железнодорожная станция? Но тогда чем так мерзко воняет?
Непарина подошла к окну, решительно распахнула ставни, передернулась от усилившегося запаха и потрясенно глянула с высоты второго этажа на серую морщинистую гору и гордо задранный вверх хобот.
Окно выходило в слоновник!

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 22-12-2006, 19:38

[Drogo >>>]

Дормидонт Поликарпович сражался с обезьяной…
Животное медленно, но верно одерживало победу, тесня бухгалтера прочь из комнатушки.
- Эй, ты, животное!
- А-у-ау-а!
- Неправильно, слышишь меня! – наклоняя голову, чтобы не получить по уху своим же башмаком, нагло украденным обезьяной. – Не уау, а У-ук! Ты должна говорить У-ук! Уж это я знаю… Ээээ!
- А-уа-о-о-о!
- Хорошо, ладно, живи сама в этой халупе, я на нее не претендую!
- Оуа-о?
Воспользовавшись замешательством примата, главбух попытался совершить внезапную атаку, и выхватить свой чемодан из вражеских лап. Но был укушен.
- Хорошо! Я ухожу, но я еще вернусь!
Хлопок двери.
- Трезвенников, на помощь!

[V-Z >>>]

Пока сценарист обживал комнату, кот, выбравшись из сумки, отправился исследовать новое место обитания. И не сказать, чтобы Василию оно понравилось.
Жара. Пыль. И вообще, дома определенно лучше. А в таких местах даже присущее кошкам любопытство не помогает преодолеть отвращение.
Трубный звук из-за двери ближайшей комнаты заставил кота шарахнуться в сторону. Эт-то что еще такое? Неужели Владимир Петрович, тромбонист из квартиры сверху, тоже сюда приехал?
Не в силах преодолеть интерес, Василий тронул дверь лапой и просунул голову.
И узрел довольного слона и потрясенную обитательницу комнаты.
- Мр, - только и смог прокомментировать кот.

Пожалуй, Андрей был одним из немногих, кто не разочаровался в номере. Причина была проста - он и не ожидал особого комфорта. Котину для нормальной работы требовались бумага (или компьютер), стол и спокойная обстановка.
Но если первые два условия в комнате присутствовали, то третье...
Стоило Андрею задуматься над тем, что лучше всего подойдет для сцены, как за окном послышался жуткий грохот.
Подскочив на кровати, сценарист кинулся к окну. Распахнул.
И узрел нескольких... аборигенов, увлеченно играющих в домино. Видимо, завезенное сюда туристами...
В качестве стола служил лист железа; получавшиеся звуки долетали до верхних этажей.
- Ничего себе, - выдохнул Андрей. Кричать, чтобы прекратили, было бесполезно - не факт, что они знали русский, а переводчика вокруг не наблюдалось.
Сценарист выскочил из комнаты, и кинулся разыскивать режиссера - дабы выразить глубокое возмущение.
Однако первым ему на глаза попался кот, замерший у полуоткрытой двери. Оказавшись рядом, Андрей обнаружил не менее влиятельную даму, с которой тоже можно было поделиться эмоциями.
- Клеопатра Лео... польдовна, вы это слышали?
Запинка случилась из-за того, что Котину постоянно хотелось назвать Непарину "Леонардовной". Он и сам не знал, почему. Может, из уважения к да Винчи?

[бабка Гульда >>>]

– Слышала ли я? – обернулась Клеопатра к вошедшему. – О да, я слышала! Только покойник не услышал бы! До сих пор я считала, что предел падения - это работа в сумасшедшем доме, который кто-то из милосердия назвал театром. Теперь я убедилась, что пасть можно и ниже!
Клеопатра бессознательно встала в позу "роковой героини" и провозгласила:
– Прончик поселил нас в зоопарке!!!
Тут до нее дошло, что к ней в номер зашел сценарист, с которым она не была хорошо знакома. Но союзники нужны всегда, особенно в чужих краях. И Непарина, тут же сменив облик с "сейчас всех разорву!" на "ах, я душка!", сказала милостиво:
–Кстати, можете называть меня просто Клео...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 23-12-2006, 17:17

[V-Z >>>]

- Не только в зоопарке, - возмущенно развил тему Андрей, - но и... нет, это не казино. Я даже не знаю, что это - чтобы под окном на железе в домино играли.
- Мр, - заметил снизу Василий.
- Так во дворе все-таки утихали, когда просили, - Котин прекрасно понял намек.
–Кстати, можете называть меня просто Клео...
- А это не будет... неуважительно? - несколько смущенно осведомился Котин. Ему доводилось видеть Непарину на сцене, и к ней он испытывал глубокое уважение. Да и воспитание не давало обращаться просто по имени...
Кот посмотрел на хозяина со смесью сожаления и сочувствия. Сам он, как и большинство кошек, вежливость рассматривал исключительно со своей точки зрения. То есть под настроение.

[Freja >>>]

Всю дорогу Фимочка кокетничала с Иваном и поэтому не заметила ни пыли, ни тряски. Только удивилась, когда вышла из автобуса на свет, почему это белый костюмчик стал серым, а платиновые локоны какими-то грязно-рыжими.
- Мне нужно срочно принять душ! Уважаемый! - кинулась Серафима за переводчиком - А в номере душ или ванна?
- Ра-ко-ви-на! - тщательно выговорил по слогам Пьер и лучезарно улыбнулся
- Ну раковина - это понятно - руки помыть, зубы почистить. А чтобы помыться душ или ванна?
- Только ра-ко-ви-на! - еще лучезарнее улыбнулся переводчик.
Фимочка не поверила и, бросив чемодан на Ивана, помчалась в свой номер. Вернулась убитая горем и чуть не плачущая.
- Вань! Там и правда только раковина! Размером с кофейную чашку А когда я спросила, где все-таки могу помыться, они знаешь что сказали?!?!? "Ф бо-чке за сло-ноф-ни-ком"!!!!

Сообщение отредактировал Freja - 23-12-2006, 23:49

[бабка Гульда >>>]

– Неуважительно? – улыбнулась Клеопатра. – Ну что вы, Андрей, мы же одна команда...
И улыбнулась ему той обаятельной улыбкой, какую у Островского Кручинина дарила Незнамову. В спектакле после этой улыбки Незнамов кидался целовать ей ручку. Сценарист этого сделать не догадался. Поэтому Непарина приветливо с ним попрощалась и элегантно выставила за дверь.
Затем матерая путешественница-актриса, видавшая в жизни кучу занюханых провинциальных гостиниц (правда, без слонов под окнами), заперла дверь, и, не смущаясь отсутствием душа, обтерлась влажным полотенцем. Умылась, наложила макияж, переоделась и отправилась искать Прончика. Она не надеялась улучшить жилищные условия – Клео трезво смотрела на вещи. Но если не можешь сделать лучше для себя - сделай гадость другому, на душе полегчает.
Кому бы учинить подлянку?